— Ева, я не нуждаюсь в твоих чертовых подачках. — Его изумрудные глаза сузились. — Я найду место, где бросить якорь, и людей, с которыми смогу съехаться. И мне не надо от тебя никаких одолжений.
У меня похолодело в груди. Я была не готова вот так просто отпустить Кэри. Возможно, в будущем наши пути действительно разойдутся и мы будем встречаться только по особым случаям. Когда-нибудь потом, но не сейчас. Нет, такое просто невозможно. При одной этой мысли ум за разум заходил.
— А кто говорит, что я делаю это для тебя?! — накинулась я на Кэри. — А может, я просто-напросто не переживу, если тебя не будет рядом?!
Кэри презрительно фыркнул и принялся за следующий тако. Он сердито жевал, нервно глотал и запивал все «Маргаритой», неторопливо потягивая ее через соломинку.
— Кто я для тебя? Показатель твоего душевного состояния, да? Символ победы Евы из психотерапевтической группы анонимов?
— Прошу прощения, — наклонилась я к нему поближе. — Я, конечно, понимаю, что ты на меня злишься. Но я ведь уже извинилась. Да, я люблю тебя, и ты мне нужен, но я не собираюсь сидеть и терпеть оскорбления только за то, что разок облажалась. — Я отодвинула стул и встала из-за стола. — Увидимся позже.
— Вы с Кроссом женитесь?
Замявшись, я внимательно посмотрела на Кэри:
— Он сделал мне предложение. Я сказала «да».
Кэри кивнул, словно ничуть не удивился, и как ни в чем не бывало откусил кусочек тако. Я сердито схватила сумочку, висевшую на спинке стула.
— Ты что, боишься жить с ним одна? — с набитым ртом спросил Кэри.
Ну конечно, он не мог не подумать об этом.
— Нет. У него будет отдельная спальня.
— Скажи, а те несколько недель, что ты снова начала с ним путаться, он спал отдельно или как?
Я удивленно уставилась на Кэри. Неужели он знал, что мой таинственный любовник и есть Гидеон? Или пытался таким образом меня расколоть? Хотя, в сущности, какая разница?! Я уже изрядно устала от постоянного вранья.
— В основном да.
Кэри даже положил тако на тарелку.
— Наконец-то дождался от тебя правдивой информации. А я уж грешным делом подумал, что ты вообще разучилась говорить правду.
— Да пошел ты!
Он ухмыльнулся и ткнул пальцем в стул, на котором я только что сидела:
— Присаживайся, детка! Мы еще не закончили.
— Ну ты и придурок!
Его улыбка померкла, а взгляд сделался жестким.
— Не люблю, когда врут и держат меня за идиота. Садись.
Я села, метнув в него яростный взгляд:
— Доволен?
— Ешь. Я собираюсь сказать тебе пару ласковых.
С тяжелым вздохом я снова повесила сумочку на спинку стула и вопросительно подняла брови.
— Если ты надеешься, что мой дерьмометр уже не работает, поскольку я встал на путь исправления, то глубоко заблуждаешься. Я понял, что ты хочешь заполучить Кросса обратно, как только ты начала отыгрывать назад. — (Я положила в рот кусочек тако и бросила на него скептический взгляд.) — Ева, солнышко, если бы в Нью-Йорке нашелся второй такой мужик, как Кросс, способный трахаться всю ночь напролет, то я бы первым об этом узнал! — (При этих словах я едва не подавилась.) — Даже при очень большом везении практически невозможно встретить одновременно двух парней со столь феноменальными способностями. Нет, это нереально. У тебя должен был быть период простоя или, по крайней мере, парочка неудачных перепихов. — Я швырнула в него разорванную обертку от соломинки, он со смехом ее поймал и снова стал серьезным. — Неужели ты думаешь, я собираюсь тебя осуждать за то, что простила его после того, как он тебя бросил?
— Кэри, все гораздо сложнее, чем кажется. Словом, полная задница. На нас оказывали давление. И до сих пор оказывают. Эти репортеры, преследующие Гидеона…
— Его преследуют?
— Постоянно. Я просто не хочу… — Ты сейчас слишком открыта. Уязвима. Удобная мишень для обвинений в пособничестве. — Мне пришлось играть до конца, — сбивчиво закончила я.
Кэри помолчал, чтобы переварить сказанное, а потом кивнул:
— А теперь ты собираешься выйти за него замуж.
— Да. — У меня вдруг встал ком в горле, и я жадно глотнула «Маргариты». — Но ты единственный, кто об этом знает.
— Лучше поздно, чем никогда. Спасибо, что приоткрыла завесу своей тайны. — Он надул губы. — И ты по-прежнему хочешь, чтобы я жил вместе с тобой.
Наклонившись вперед, я протянула ему руку:
— Конечно, тебя никто не неволит. Ты можешь переехать в другое место, поселиться с кем-нибудь еще. Но мне бы очень не хотелось. Я еще не готова с тобой расстаться независимо от того, выйду я замуж или нет.
Кэри так сильно сжал мою руку, что, казалось, хрустнули кости.
— Ева…
— Погоди! — остановила я Кэри. Уж слишком серьезно он ко всему отнесся, а я хотела, чтобы он, не перебивая, выслушал все до конца. — К пентхаусу Гидеона примыкает двухкомнатная квартира, которой он не пользуется.
— Двухкомнатная квартира на Пятой авеню?
— Да. Разве не здорово? Целиком и полностью в твоем распоряжении. Отдельный вход и вид на Центральный парк. И в то же время рядом со мной. И тебе, и мне хорошо! — выпалила я, надеясь увлечь его своей горячностью. — Пока я буду кое-что переделывать в пентхаусе, мы какое-то время поживем в Верхнем Вест-Сайде. Гидеон говорит, что можно одновременно отремонтировать и твою квартиру, если, конечно, захочешь.
— Мою квартиру. — Кэри посмотрел на меня такими глазами, что я еще больше занервничала.
Какая-то пара пыталась протиснуться мимо моего стула, который им явно мешал, но я даже не подумала подвинуться.
— И речь не идет о подачках, — продолжила я. — Понимаешь, я хочу заставить работать деньги, на которых пока просто тупо сижу. Создать фонд или типа того, чтобы участвовать в благотворительности и оказывать содействие тем, кто, по нашему мнению, в этом нуждается. И мне нужна твоя помощь. Разумеется, не бесплатно. Я собираюсь использовать твое лицо. Ты будешь представителем нашего фонда.
И тут Кэри отпустил мою руку. Ничего не понимая, я вцепилась в его ладонь.
— Татьяна беременна, — понурившись, сказал он.
— Что? — Я похолодела. Кровь мгновенно отлила от лица. В ресторане жизнь била ключом, посетители галдели, гремели подносами и столовыми приборами, но я чувствовала себя так, будто Кэри буквально оглушил меня этими словами. — Это что, розыгрыш?
— Если бы. — Он убрал руку, чтобы поправить упавшую на глаза прядь. — Не то чтобы я не хотел ребенка. Нет, это даже здорово. Но… блин! Понимаешь, не сейчас. И не от нее.
— И как, черт возьми, она сумела подзалететь?
Кэри очень трепетно относился к предохранению, поскольку, как никто другой, знал, что выбрал слишком рискованный образ жизни.
